Общие тенденции развития каллиграфии

Объединение страны под властью династии Тан создало условия для обобщения каллиграфического опыта, выработанного в культурных центрах Китая на протяжении нескольких веков политической раздробленности. Придворные каллиграфы новой династии синтезировали технику письма и художественные приемы мастеров, работавших при Южных и Северных династиях. На основе этого синтеза каждый из них создал свой собственный индивидуальный стиль, которые в сумме образовали единый для всех последующих поколений каллиграфов художественный фонд, получивший статус ортодоксальной нормы.

При династии Тан социальный статус каллиграфии был поднят на высокий государственный уровень. В танском «Уложении о ста должностях» существует пункт о необходимости изучения каллиграфии чиновниками всех рангов. Карьера при дворе была немыслима без профессионального владения искусством каллиграфии. Большинство выдающихся танских каллиграфов занимали важные государственные посты. Все императоры в той или иной мере были каллиграфами.

В период династии Тан работало свыше 640 каллиграфов. В соответствии с нумерологической логикой классификации исторического материала китайскими знатоками прижизненно и в последующие века выделялись четверки лидеров. Наиболее выдающимися каллиграфами всей эпохи считались Оуян Сюнь, Чу Суйлян, Янь Чжэньцин и Лю Гунцюань. В начальный период династии в «четверку» входили Оуян Сюнь, Юй Шинань, Чу Суйлян и Сюэ Цзи. «Четверку» корифеев скорописи (синшу ?? и цаошу ??) всей династии составляли Сунь Готин, Хэ Чжичжан, Чжан Сюй и Хуайсу. К «четверке» корифеев полуустава (синкайшу ???) причислялись Оуян Сюнь, Янь Чжэньцин, Лу Цзяньчжи, Ли Юн.

В истории каллиграфии среди имен первого ряда появляются буддийские и даосские монахи. Хотя каллиграфия ни для тех, ни для других не была профессией, они являлись эталонами профессионализма. Обладая универсальными дарованиями, эти неординарные личности выражали в каллиграфии глубину и силу своих характеров. Для всех них каллиграфия была предметом страстного увлечения и способом совершенствования личности.

Корпус памятников рассматриваемого периода невообразимо велик. Региональные школы постепенно теряют свою актуальность. Лучшие мастера сосредоточены в столичных центрах империи. Художественные традиции семейств отходят на второй план перед индивидуальными стилями отдельных мастеров, в связи с чем историю каллиграфии теперь представляют персоналии выдающихся каллиграфов и их последователей.

Чжиюн (??, 557-?617 гг.)

Чжиюн – каллиграф, творивший в конце периода Северных и Южных династий и начале правления династии Суй (581-618 гг.). Он принадлежал к седьмому поколению рода Ван Сичжи. Чжиюн рано принял монашеский сан и почти всю жизнь прожил в буддийским монастыре Юнсинь провинции Чжэцзян. На протяжении сорока лет он трудолюбиво занимался каллиграфией. Исписанные кисти он собирал в высокие корзины, а когда их набиралось пять, хоронил в земле, отдавая им воинские почести. Тем самым было положено начало профессиональному обряду «захоронения исписанных кистей».

Прижизненная слава Чжиюна была столь велика, что ему пришлось обить порог своего жилища листами железа, дабы он не стирался от ног многочисленных поклонников его творчества. С тех пор выражение «железный порог» стало синонимом признания.

Чжиюн много работал для популяризации наследия своего великого предка. Его деятельности во многом было обязано то предпочтение, которое отдавал произведениям Ван Сичжи танский император Ли Шиминь, законодатель культурных норм и стандартов своей эпохи. Придворные каллиграфы и видные сановники в обязательном порядке изучали и копировали оригиналы цзиньского мастера. Таким образом, стиль Ван Сичжи составил основу для всех художественных изысканий периода династии Тан.

Оуян Сюнь (???, 557-641 гг.)

К Оуян Сюню с большим почтением относился первый император династии Тан Гао-цзу (618-627 гг.), что обеспечило ему высокое положение при танском дворе. Он был не только политиком, но и придворным каллиграфом. Прижизненная его слава распространилась и за пределы Китая: его работы приобретались и использовались в качестве учебных пособий, в том числе корейцами.

Китайские знатоки превозносили устав Оуян Сюня не только за его безупречную технику письма, но и за отражение в его каллиграфии высоких этических норм мастера. Из трактата в трактат подчеркивалось, что его вертикальные черты бескомпромиссно отвесны и прямы, как ствол мощного дерева; его крюки угловаты и упруги, словно согнутые железные брусья; все черты самодостаточны и подобны пикам горного хребта. Пластика черт передает принципиальный мужественный характер их автора, что расценивалось как высшее проявление добродетели.

Оуян Сюнь был автором большого числа стел. К сожалению, все они в наши дни известны только по оттискам династии Сун и более поздних времен.

В манере письма Оуян Сюня отмечают мастерскую переработку, развитие и сочетание южной и северной манер письма – изысканной эстетской каллиграфии двух Ванов (Ван Сичжи и Ван Сяньчжи) и монументальной мощи стиля стел северных династий.

Юй Шинань (???, 558-638 гг.)

Юй Шинаня, как и Оуян Сюня, весьма уважал и ценил основатель династии Тан Ли Шиминь. Легендарной стала следующая фраза императора: «Шинань в одном лице совмещает пять достоинств: первое – добродетель, второе – верность, третье – широкая образованность, четвертое – литературный дар, пятое – мастерство в каллиграфии. Даже одного из этих достоинств достаточно, чтобы стать прославленным сановником. Юй Нань обладает всеми».

Учителем каллиграфии Юй Шинаня был потомок Ван Сичжи монах Чжи Юн, что предопределило прямую преемственность его стиля от великого Ван Сичжи. По легенде, однажды император, копируя «Предисловие из Орхидэевой беседки» Ван Сичжи пропустил знак ?, являвшийся элементом одного из иероглифов, и велел Шинаню дописать его. Позже каллиграфию императора предложили оценить одному из сановников, весьма неплохо разбиравшемуся в этом искусстве, и тот сказал, что именно при написании знака visa förlagets sida? императора словно бы осенил дух великого Вана.

В скорописных почерках синшу и цаошу Юй Шинань умел быть на редкость непринужденным. Но основной его вклад в историю китайской каллиграфии связан с уставом-кайшу. Стиль Юй Шинаня элегантен и серьезен, естествен и глубок. Техника его работы кистью отличается внутренней твердостью при внешней мягкости. В силу ее ясности каллиграфию Юй Шинаня всегда копировали и продолжают копировать вплоть до наших дней все учащиеся, но тайна гармонии его стиля открывалась лишь избранным великим каллиграфам.

Чу Суйлян (???, 596-658 гг.)

Чу Суйлян был представлен императору Тайцзуну после смерти его любимца Юй Шинаня и со временем сделался одним из наиболее видных и уважаемых каллиграфов династии. Легендарной стала принципиальность Чу Суйляна, который на вопрос императора о том, внесет ли он в хронику сообщения о каком-нибудь неблаговидном поступке монарха, ответил утвердительно, чем заслужил одобрение патрона.

Чу Суйлян много копировал стелы периодов Хань, Вэй и Цзинь, а позже сосредоточил свое внимание на работах Юй Шинаня, пытаясь через них постичь дух каллиграфии двух Ванов. Каллиграфическое наследие Чу было значительным, но на сегодня оригиналы его манускриптов утрачены. Из длинного перечня созданных им стел до наших дней дошли оттиски только тринадцати из них.

Ли Юн (??, 678-747 гг.)

Ли Юн по прозвищу Бэй Хай (??) был известным мастером стел, создававшим их в огромном количестве. Каллиграфия Ли Юна ценилась за то, что он достиг наивысших высот среди плеяды выдающихся мастеров, стремившихся приблизиться к достижениям Ван Сичжи. Стиль Ли Юна является соединительным звеном между цзиньским корифеем и творчеством ведущего каллиграфа династии Юань Чжао Мэнфу. Это стало возможным благодаря тому, что танский каллиграф развивал свой стиль не путем внешнего подражания Ван Сичжи, а через достижение внутреннего созвучия творческих принципов.

К сожалению, произведения Ли Юна известны только по оттискам и копиям династии Сун.

Чжан Сюй (??, ?675-750 гг.)

Чжан Сюй был одним из ведущих представителей направления «внешнего расширения» (вай то). Они развивали каллиграфическое наследие Ван Сичжи в плане все большего расширения размахов движения кисти. Они не скапливали и не сдерживали энергию, а напротив осуществляли динамичные выбросы, что делало их каллиграфию очень эффектной. Каллиграфы этого направления устраивали своеобразные публичные представления, сценарии которых были тщательно продуманы и рассчитаны на понимание зрителей.

Имя Чжан Сюя так или иначе всегда связывается с традицией «винного транса». Это иносказание развивается, например, в такого рода цитате из биографии мастера: «Чжан Сюй был любителем выпить. Всякий раз, сильно опьянев, становился шумным и буйным. Хватался за кисть или просто обмакнутой в тушь прядью волос принимался писать. Вариациям не было конца. Потом, протрезвев, он сам принимал свою каллиграфию за творение каких-то неведомых духов. Посему у современников своих удостоился прозвания «Чжан безумец»».

Помимо работ выдающихся предшественников сам Чжан Сюй выделял и другие истоки собственного стиля (из «Слова о себе», приписываемого Чжан Сюю): «Безумец, впав в опьянение, любил рассказывать о себе, как когда-то вначале, наблюдая за соперничающим движением на дороге паланкинов с принцессами и слушая парадную музыку военного оркестра, он познал приемы работы кистью. И как потом, созерцая «танец с мечом» девицы Гунсунь, познал суть-душу каллиграфии. После этого познакомился со скорописным письмом ханьского Чжан Чжи (II в.н.э.) и весь ушел в поиск совершенства…»

Хуайсу (??, ?735-?800 гг.)

Хуайсу был южанином. В юном возрасте он стал буддийским монахом. Однако главным его призвание была каллиграфия. В сорокалетнем возрасте он, благодаря протекции местных ученых мужей, отмечавших его талант, отправился в столицу, Чанъань. Хуайсу принялся изучать столичные каллиграфические собрания и сделался учеником Чжан Сюя. Как и учитель, дабы популяризовать собственное искусство и найти обеспеченных покровителей, Хуайсу устраивал показательные каллиграфические акции. Так отозвался о нем один современный поэт:

Вот уже несколько дней безумный монах в столице:
С утра он разъезжает в экипажах знати; Вечером квартирует в особняках принцев.
Кто еще не приготовил экраны белого шелка?
Кто еще не начистил добела свои стены?
Выбеленные стены сверкают своей белизной;
Шелковые экраны искрятся подобно инею.
Все с нетерпением ждут, чтобы кисть
Каллиграфа запятнала их стены и экраны…

С именем Хуайсу, как и с именем его учителя, связано иносказание «винного транса». Прозвище «пьяный монах» сопутствует упоминаниям о нем в трактатах по каллиграфии всех последующих веков. Сам каллиграф приложил усилия к тому, чтобы информация о его пристрастии к вину оказалась зафиксированной в соответствующих текстах.

Бесспорных подлинников Хуайсу не сохранилось. С наибольшей вероятностью его кисти принадлежит свиток «Цзы сюй те» - автобиография Хуайсу. До Хуайсу каллиграфы, работавшие в скорописи, ориентировались на нормы письма этим почерком эпохи Ван Сичжи, в то время как Хуайсу позволил себе действовать за из пределами, открыв тем самым путь эксцентрикам периода династий Мин и Цин. Обладая отточенной до совершенства традиционной техникой скорописи, Хуайсу, не отказываясь от нее, деформировал общепринятые приемы письма. Вместо элегантной гармонии Двух Ванов каллиграфия Хуайсу выражает глубоко индивидуальную ритмику и импульсивные эмоции. Один из современников и поклонников Хуайсу отмечал: «Монах Хуайсу из Чу искусен в скорописи; он в совершенстве освоил древние нормы, вот почему он смог внести новизну в свое письмо».

Янь Чжэньцин (???, 709-785 гг.)

Каллиграфический стиль Янь Чжэньцина (он же Янь Лугун, Луский князь – прозвище, данное ему по титулу), его устав-кайшу и по сей день считается основополагающим, и с него начинается обучение каллиграфии. Именно в сфере искусства каллиграфии лежат его основные заслуги перед своей и всеми последующими эпохами.

Но Янь Чжэньцин был не только выдающимся каллиграфом - блестящими, хотя и многотрудными, были его политическая и военная карьера. Он не раз занимал министерские посты и принимал от императора самые высокие почести и титулы, но не раз случалось и так, что его из-за придворных интриг, напротив, отправляли буквально в ссылку, назначая на должности в удаленные от столицы области. Янь неоднократно участвовал в подавлении мятежей против императорской власти и проявлял себя каждый раз как верный и крайне принципиальный человек. Собственно, его принципиальность и бескомпромиссность были причинами того, что при дворе он многим оказывался неудобен. В ходе одного из мятежей погибли его брат и племянник. Глубокую скорбь по ним Янь Чжэньцин выразил в одном из своих выдающихся произведений («Цзи чжи Цзимин вэньгао» - «Черновик некролога племяннику Цзимину»). Сам Янь был казнен в возрасте семидесяти шести лет, когда, в ходе выполнения заведомо невыполнимого поручения – убедить очередного мятежника сдаться, - был пленен и отказался поддержать восставших. В знак высшего уважения к умершему император приостановил все аудиенции на пять траурных дней.

Одним из учителей каллиграфии Янь Чжэньцина был Чжан Сюй. На одном из свитков Янь сообщает, что ему долго пришлось уговаривать того взять его к себе в ученики. Лет до сорока каллиграф находился в стадии изучения наследия Ван Сичжи и современных ему представителей этого течения. Влияние стиля танской придворной академии прослеживается в раннем ставшим классикой памятнике Янь Чжэньцина «До бао та ганьин бэй». В середине 50-ых годов каллиграф переходит к формированию собственного стиля, на который определяющее влияние оказало, по-видимому, изучение стел династии Северная Вэй. Стиль его поздних произведений находился также под значимым влиянием почерка печатей-чжуаньшу, непревзойденным мастером которого был друг Янь Чжэньцина Ли Янбин. Несомненно, большое значение для формирования собственного стиля каллиграфа имели также его профессиональные военные навыки.

Ли Янбин (???, 722-?785 гг.)

Ли Янбин по праву считается лучшим мастером почерка печатей-чжуаньшу периода Тан. В эпоху преобладающего развития устава и скорописи каллиграф осознанно отдавал предпочтение почерку чжуань. Начинал он с мелкоформатной версии почерка, а затем освоил и крупный формат. Им были написаны заголовки к многим стелам, выполненным ведущими мастерами уставного письма.

Лю Гунцюань (???, 778-865 гг.)

Лю Гунцюань был выходцем из древней ученой семьи. Его карьера складывалась удачно, он в течение жизни занимал высокие посты.

Как каллиграф Лю Гунцюань специализировался на уставе-кайшу и был продолжателем стиля Янь Чжэньцина. Традиция приписывает ему крылатую фразу, которую он произнес в ответ на вопрос императора о правилах работы кистью: «Коли сердце праведно, то и кисть правильна». Лю Гунцюань, также как и Янь Чжэньцин, считал, что каллиграфия призвана выражать этические достоинства и гражданские добродетели, что она несет просвещающую и воспитательную миссию. Такое понимание не было формальным подчинением государственной идеологии, но глубоко осмысленным личным выбором каллиграфа.

Произведения других каллиграфов

Небольшие статьи, посвященные каллиграфам, и комментарии, сопровождающие репродукции, написаны на основе монографического труда Веры Георгиевны Белозеровой "Искусство китайской каллиграфии", а также материалов китайских сайтов, посвященных каллиграфии.

В большинстве случаев у нас представлены фрагменты памятников. Целиком многие из них можно найти, например, на этом китайском сайте (раздел, посвященный рассматриваемому периоду).