Да помогут вам будды, боддхисатвы и святые угодники продраться через занудство слов  и обнаружить живое.

Свиток первый

Мой учитель каллиграфии Чэнь Вэньфу написал и подарил мне свиток с надписью 文武雙全 (вэнь у шуан цюань), что на русский можно перевести как «культурное и воинское – это пара, всё собой охватывающая». Что может стоять за этой формулой для образованного в классическом смысле китайца и чем она могла бы быть для более менее образованных в местном смысле нас?

С точки зрения традиционных китайских представлений, чтобы иметь право называться Человеком с большой буквы (или, например, по-конфуциански «благородным мужем») человек должен занимать достойное место между Небом и Землёй, то есть быть соответствующим образом подготовленным, воспитанным. Воспитание предполагает питание двух начал: природного и культурного, телесного и духовного, начала-武 (у) и начала-文 (вэнь). Человек как таковой, в исходном виде, уже не тигр, но ещё не Человек – таковым можно стать, заботясь о гармоничном развитии обоих начал. Поэтому классическое образование предполагало как совершенствование в искусствах, науке, ритуале – культурных дисциплинах, так и заботу о теле и изучение боевых искусств – воинское начало. Точно также и в мировоззрении образованного китайца (как, впрочем, и необразованного) уживались даосская и конфуцианская картины мира, дополнявшие и уравновешивавшие друг друга. При этом считалось, что ведущим элементом в Человеке должно быть культурное начало-文 (вэнь), а воинское-武 (у) рассматривалось как необходимое дополнение, а усиление его вне развития более тонкого культурного начала ни к чему хорошему, полагали, не вело.

Даже в среде людей, которые занимались преимущественно или исключительно боевыми искусствами – странствующие воины, «лихие люди», удальцы, промышлявшие грабежом и разбоем, – людей, не получивших традиционного образования, то есть в мире так называемого «народного ушу», оформился и прочно закрепился аналог культурного начала - вэнь. Им стала воинская добродетель (德, дэ) – ряд моральных качеств, которые такими людьми ценились превыше всего. Любой порядочный мастер, занимавшийся обучением боевому искусству, помимо технических навыков передавал ученикам собственные представления о нормах поведения в бою и шире – вообще в жизни.

Свиток второй (немного заумствования для умных, извините)

Одним из традиционных способов описания мира, известных китайской культуре, является система, строящаяся на взаимодействии двух начал: инь и ян. Эта всем нынче известная пара подразумевает под собой целый ряд оппозиций, например, тяжёлое-лёгкое, тёмное-светлое, женское-мужское, пассивное-активное и т.д. Остановимся на одной из пар, а именно пассивное-активное, и попробуем проанализировать её несколько глубже, чем это возможно при первом поверхностном взгляде, которому свойственно воспринимать любой объект как заранее-по-умолчанию-знакомый. Пассивным можно назвать действие, которое происходит или не происходит в зависимости от сложившейся внешней ситуации, инерционное действие, которое запускается не изнутри, а снаружи. Наиболее типичным примером «пассивной силы» является вода, которая всегда течёт вниз, занимает образующиеся пустоты, меняет собственное состояние в зависимости от внешних условий. Активное действие, напротив, запускается самим «деятелем», импульс к такому действию исходит изнутри: активно действует, например, росток, который пробивает оболочку семени, толщу земли, развивает стебель, выпускает листья и тянется к солнцу. Если рассматривать несколько шире, весь природный мир в целом можно считать воплощением пассивного начала, а человечество, продуцирующее культуру – что называется, «вторую природу», - с развитием которого западное мышление соотносит понятие прогресса, будет, конечно, силой активной. Два традиционных китайских учения, даосизм и конфуцианство, развивавшиеся в тесном соотношении друг с другом, представляют собой культурный аналог этой пары природа-человек.

Но есть в китайской культуре понятие 自然 (цзыжань) – «следование тому, что есть», понимаемое как спонтанность, естественность. Оно впервые по текстам встречается в «Дао-дэ цзине» в таком, например, контексте: «Человек следует Земле. Земля следует Небу. Небо следует Дао, а Дао следует естественности». Если говорить очень обобщённо, Небо и Земля – это природный мир, а Человек, соответственно, репрезентирует человечество и культуру. Несколько раньше мы определили пассивное, как силу, действующую инерционно, запускаемую внешними условиями, а активное, как силу, действующую самопроизвольно. Так вот с позиций даосской картины мира природный мир стоит на порядок ближе, нежели человек, к Дао, а Дао является единственным элементом этой картины, который действует сообразно самому себе, то есть активно! При этом с Дао устойчиво ассоциируется тот набор определений, который коррелирует с началом инь: тёмное, тяжёлое, женское, пассивное. Получается, что Дао действует пассивно – будучи при этом максимально активным – и наоборот. В европейской философии такое состояние, когда нечто имеет истоком своих действий самого себя, называется свободой. И эта свобода, высочайший уровень пассивной активности, бесконечно далека от вульгарной активности человека.

Свиток третий (для массового пользования)

Рассуждения в традиционном китайском духе часто устроены по принципу матрёшки. Попробуем порассуждать, отталкиваясь от оппозиционной пары  «культурное-вэнь»  и  «воинское-у». Имея в виду, что к культурному-вэнь относятся сферы общей образованности, искусства, этики, а также всё то, что связано с духовными практиками и формированием картины мира и осмыслением места в нём Человека, обратимся к рассмотрению второго члена оппозиции – воинского, то есть того комплекса знаний, который относится к телесной сфере, и собственно практики ушу. Можно обнаружить, что в нём самом по себе есть и то, и другое – и  «вэнь», и «у», на что намекает и китайский термин 武术 (ушу) – двуслог, который дословно переводится на русский язык как «воинское искусство», а не, например, единоборство, борьба и пр https://apotheke-zag.de/. Притом рассматривать  «культурное» и  «воинское» в ушу имеет смысл как минимум на двух уровнях: внешнем, проявленном – уровне тела и внутреннем, непроявленном – уровне духа.

«Культурное» на уровне тела

• формирование правильного отношения к телу – как к инструменту или дому духа, временно предоставленного ему, который может быть красиво использован, но при этом нуждается в бережном уходе;

• формирование полезной привычки заботиться о теле; 

• развитие телесных навыков;

• воспитание специальной культуры движения, предполагающей способность очень тонко чувствовать и контролировать степень расслабленности и напряжения и особую скоординированность;

• раскрытие особых возможностей пополнять энергетические резервы организма (практика цигун).

Если говорить непосредственно о практике ушу, то к культурному началу будет относиться всё, что не является непосредственно наработкой боевых навыков с партнёром: Цзибэньгун (базовая подготовительная работа), комплексы внутренней работы цигун, одиночная наработка базовой техники, комплексы формальных упражнений (таолу).

Ушу – это не танец и не абстрактная гимнастика, а боевое искусство со специфическими и очень прагматичными требованиями. Кроме того по возрасту китайские боевые искусства являются самыми почтенными из ныне существующих единоборств. Поэтому культура движений, телесная культура, воспитываемая в практике ушу, в наибольшей степени по сравнению с другими физ-культурами приближается к природности, естественности, целесообразности. В силу практической направленности красота движений в ушу – это не первичное требование, а производная от целесообразности.

Это  «культурно-телесное» составляет основу для следующей ступени –  «воинско-телесной».

 «Воинское» на уровне тела

заключается в способности спонтанно, рефлекторно пользоваться наработками, полученными на фазе воспитания культуры тела. В сфере, где акцент делается непосредственно на боевых аспектах практики, - парная работа – это оттачивание реального боевого мастерства. Телесность на этом уровне доводится и совершенствуется в конкретном приложении.

 «Воинское» на уровне духа

это внутренний зверь, получивший возможность свободно проявлять себя, природное, сущностное начало человека.

Любой зверь, от тигра до зайца, обладает тем качеством, которое у нас принято называть «агрессивность». Только агрессивность эта чистая в отличие от нашей, человеческой, подавленной или гипертрофированной, приправленной букетом отрицательных эмоций, таких как злоба, зависть, раздражение, обида – одним словом испорченной. Чистая агрессивность зверя – это клокочущая сила, яростный порыв, который является выражением витальной потенции существа и стоит на защите жизни. Занятия боевым искусством должны позволить человеку раскопать завалы, отделяющие его от собственного внутреннего зверя, но не того зверя, который выродился в злодея, хама, отморозка, а того, который остро чувствует землю под ногами и небо над головой, ведает и бережно охраняет границы собственной территории, зверя, который при необходимости способен действовать мгновенно и точно, словно выпущенная из лука стрела. Если у человека отсутствует контакт с этим внутренним существом, окажись он в экстремальной ситуации, скорее всего потеряет связь либо с телом, либо с умом, либо и с тем и с другим. Если же этот контакт по жизни налажен, процессы выработки, хранения и распределения жизненной силы протекают в человеке много эффективней, а в экстремальных ситуациях он вдруг оказывается способен на наиболее адекватные действия.

Так происходит потому, что эти тонкие природные процессы, как и спонтанные жизненно важные действия, находятся – или должны находиться – в ведении внутреннего зверя. Контакт с ним значит доверие к нему, из которого вырастает способность не вмешиваться в сферы его действия и не выключаться полностью, но присутствовать, сохраняя спокойствие. Если мне нужно, например, спуститься по крутой горной тропе в тёмную ночь, я буду гораздо более эффективен, если доверюсь собственным ногам и позволю им выбирать, куда и как делать следующий шаг, так сказать, «отпущу» тело, чем если буду действовать в режиме повышенного контроля над собственным телом – а как же иначе, опасно ведь!... Так я скорее всего либо не спущусь с горы до рассвета, либо вообще не спущусь.

То, что мы называем духом, с этим внутренним зверем непосредственно связано. Если точнее, он часть духа, его «нижняя» составляющая, та, которая едина с природой. Есть в мире ушу такая поговорка: «Силу побеждает техника, а технику – дух». Действительно, как бы хорошо ни было подготовлено ваше тело, каким бы послушным оно ни казалось, сколько бы разнообразных технических приёмов ни было в вашем арсенале, если то место, которое мы называем «духом», отсутствует или сломлено, вы уже побеждены. Поэтому меня немножко коробит, когда занятия ушу называют «телесной практикой» - это равносильно тому, чтобы на полном серьёзе думать, что человек, завязавшийся в узел, - настоящий йог. Конечно же, совершенствование телесных качеств очень важно, но это лишь одно из оснований, необходимых для того, чтобы внутренний зверь мог наилучшим образом себя через него, тело, выразить.

«Культурное» на уровне духа

подразумевает развитую способность давать зверю возможность действовать свободно, спонтанно, полно, и при этом высокую степень осознанности, ясности сознания, при которых сохраняется ответственность за всё происходящее – тонкий контроль сознательного наблюдателя над проявлениями сущностного начала. Эта часть работы восходит к традициям буддийских и даосских практик работы с сознанием, осознавания эмоций и культуры правильного обхождения с эмоциональной энергией.

Свиток четвёртый (заменяющий все предыдущие)

Несмотря на то, что правильная методика обучения ушу предполагает постепенное движение от культурного к воинскому, принцип взаимопорождения противоположностей (см. схему Тайцзи) делает процесс обучения гораздо более сложным и зачастую переплетает эти уровни между собой. Приведём пример. Вершиной проявления начала «вэнь» в ушу считается исполнение таолу. Таолу – это набор канонической техники, типичной для конкретной школы, последовательность движений, выстроенная с учётом определённой логики. Выполнить эти движения, соблюдая верную последовательность, с нужной скоростью и силой – это внешняя задача. Ввиду отсутствия партнёра многим занимающимся она навскидку представляется весьма формальной. Но внешняя сторона – это, в действительности, только часть реально подразумеваемого процесса выполнения таолу. Необходимо иметь в виду и решать важнейшую внутреннюю задачу – вхождение в особого рода изменённое состояние сознания, которое соответствовало бы духу «воина, который в одиночку защищает переправу от стотысячного войска». Только с оговоркой, что технический уровень исполнения комплекса при этом должен остаться безупречным.

Я часто наблюдаю в зале ничего не выражающие глаза занимающихся, и не только тех, кто отрабатывает что-то в одиночку, но даже и тех, кто отрабатывает применение техники с партнёром. Сфотографировать лицо – вполне сошло бы на паспорт. Представьте, если бы люди занимались любовью с такими же лицами… Вот и эти ушуёвые движения без внутреннего наполнения – всё равно, что секс без возбуждения. Тем, кто занимается или планирует заняться боевыми искусствами, имеет смысл чётко понимать, что только такое отношение к практике, когда осознаются и решаются задачи как внешнего, так и внутреннего уровней, ведёт к всестороннему развитию, такому, когда вы действительно движетесь к тем целям, которые зачастую вами провозглашаются: учиться «за себя постоять» и при этом «духовно самосовершенствоваться».